Терем желаний - Страница 14

Но так даже лучше: никаких клятв и обещаний, никаких клятв и упреков при разрыве отношений. Идеальные условия для испытания. Маша улыбнулась, вспомнив о его поцелуях. Тогда она осталась довольна Валерой и, главное, собой. Да, пока она контролирует себя полностью, бояться нечего. Если же события начнут выходить из-под контроля, она уйдет и возвратится к прежней жизни. Маша вернулась к рабочему столу.

Но тут в ней заговорила совесть. Она понимала, что берется нечестно играть; непорядочность претила ее натуре и воспитанию. Зачем морочить человеку голову, если ты неискренна? В его возрасте мужчины давно женаты или имеют одну постоянную женщину, такую же жену, но без отметки в паспорте. Маша вздрогнула.

"Я такой не стану, - твердо решила она. - И вообще, зачем это нужно? Надо попрощаться и выкинуть его из головы".

Можно и нужно бы заранее предупредить, но как скажешь: "Я буду любовницей, но не буду твоей"?

Смешно!

Что же делать?

***

Валера захлопнул книгу и сухо прокашлялся. Надо же, в разгар лета подхватить ангину! И с ней можно работать, так ведь голоса нет. Валера попробовал поговорить со своим отражением в зеркале. Увы, из горла выходили лишь свистящие и шипящие звуки.

"Хорош!" - заключил он и лениво побрел на кухню. На чай с медом смотреть не хочется, второй день вливается литрами, а толку ноль. Малина - то же самое. Валера поставил чайник на огонь и достал чашку. В ожидании кипятка он смотрел на залитый солнцем зеленый двор и медленно перемешивал кофе с сахаром. Сегодня он намеревался пойти к Маше, хватит и одного дня перерыва. Она говорила про четверг, но - черт возьми! - он мужчина, и решать будет он.

***

Елена Николаевна подошла к Маше:

- Давай я допишу. Тебя к телефону. Зайдя в кабинет, Маша взяла трубку:

- Алло?

На линии что-то захрипело, потом закашляло.

- Алло? Говорите! - повысила голос Маша - Кто это?

- Маша, это Валера.

Может, показалось? Разве можно разобрать что-либо в таких помехах?

- Кто-кто? - переспросила она. Снова кашель.

- Валера. - Голос прозвучал чуть громче. Маша звонко рассмеялась, не задумываясь, что ее так развеселило.

- Господи, Валера! Что с твоим голосом?

- Это не смешно. Я болен.

- Вот это да! - Ее смех предательски звенел в трубке. - Только не говори, что у тебя ангина.

- У меня ангина, и мне одиноко и грустно. А ты смеешься...

- Прости, пожалуйста. - Извинения в ее голосе не прозвучало. - И ты решил избавиться от скуки, оторвав меня от работы? Как ты узнал номер?

- Я решил пригласить тебя проведать умирающего. Твой визит может повлиять на изменение завещания в твою пользу. Придешь?

- За завещанием? - все еще смеялась Маша. - Нет. Я приду как сестра милосердия. Готовься к лечебным процедурам. Что-то нужно купить?

- Нет. Может быть, хлеба.

- Признайся честно, - преувеличенно строго заговорила она, - у тебя есть какая-нибудь еда?

- Все есть, кроме тебя.

- Ладно, - смягчилась она. - Не умирай, я скоро буду.

Наверное, болеть не так уж плохо, подумал Валера, кладя трубку. А с другой стороны, чего ей опасаться немощного умирающего?

Валера, улыбаясь собственной мысли, начал убирать разбросанные по квартире вещи, наброски рисунков, чертежи, распихивать их по ящикам и полкам. Покончив с уборкой, он пошел готовить ужин.

Когда раздался звонок в дверь, Валера уже все закончил.

Переступив порог, Маша критически осмотрела хозяина и, видимо, оставшись довольна его видом, приветливо улыбнулась.

- Почему ты так поздно? - просипел Валера. Он забрал у нее сумки, воровато заглянув в одну из них. Маша скинула босоножки. - Надень Лилины тапочки.

Простудишься.

Она подняла бровь и выразительно посмотрела на его босые ноги.

- Семь часов, - ворчал больной, подвигая Маше тапочки. - Я три раза грел воду в чайнике.

- Бедный чайник, - пожалела Маша, прислушиваясь к неистовому свисту, доносящемуся из кухни. - Очередь была за хлебом. А тебе лучше поберечь горло. - Широкая улыбка на ее губах грозила перейти в смех. - Куда теперь?

Валера указал на дверь в комнату.

- Располагайся. Сейчас будем ужинать. Шагнув за дверь, Маша остановилась, ошеломленная. Ни привычной "стенки" со множеством полок и тумбочек, ни шкафов, ни мелких предметов мебели, телевизора тоже не было. Комната была стерильно пустой. Странное определение, но других слов подобрать она не могла. Безупречно выбеленные стены сверкали в закатных лучах солнца чистотой горного снега. В углу приютился музыкальный центр. В глубине комнаты единственной приметой обитания были диван в темной бархатной обивке, маленький столик около него и бра на стене в форме каменного цветка. Стену за диваном закрывал экран. Видимо, хозяин нередко пользовался проектором для работы или для удовольствия.

Маша подошла к большому окну, выходящему на балкон, полюбовалась молодыми, но уже набирающими силу деревьями. Затем повернулась и оглядела комнату, показавшуюся ей загадкой. Девушка рассматривала огромные, до потолка стеллажи с тщательно подобранной библиотекой, ей вдруг вспомнились пустые залы художественного музея со старинными картинами на стенах или зеркальный танцевальный зал...

- Ну как? - просипел Валера. Он поставил на столик большой поднос с тостами, поражающими набором деликатесов, и тарелочкой маслин в центре.

- Не знаю, - честно призналась Маша, обводя комнату зачарованным взглядом. - Похожа на... - Она задумалась и неожиданно рассмеялась. - Похожа на все. Комната мечтаний и возможностей. Но здесь живут, - закончила она, заметив носок, одиноко свисающий с дивана в углу.

Валера нахмурился и сунул носок в карман широких брюк.