Терем желаний - Страница 66

К оглавлению

Маша вытерла мокрые щеки, она не плакала, слезы сами текли тонкой струйкой к волосам на висках.

- Маша, - Игорь остановился у изголовья кровати, - тебе плохо?

Она перевела взгляд на обеспокоенного брата и нехотя сказала:

- Голова болит.

- Ты плачешь.

Маша медленно отвернулась. Игорь присел на край кровати.

- Тебя обидели, Машутка?

Детское имя вызвало в ней бурный поток слез. Маша едва сдерживала рыдания. Готовность брата защитить ее раздражительно подтверждала собственную слабость и уязвимость. Игорь положил ладонь на Машино плечо, ожидая ответа. Она пожала плечами, то ли сбрасывая его руку, то ли не зная, что ответить.

- Я обидел тебя? - мягко настаивал Игорь. - Или.., он?

Сквозь слезы Маша горько усмехнулась и повернулась к брату лицом:

- И что? Ты побежишь разбираться с ним? Будешь драться?

- Значит, он, - сделал вывод Игорь и угрожающе процедил:

- Архитектор!..

- Прекрати. Валера не виноват. Я сама обидела себя и его.

- Выгораживаешь? - с сомнением спросил Игорь.

- Нет.

Маша взяла брата за руку и погладила его пальцы. Это должна была быть другая рука, и другой человек должен был сидеть около нее, и рассеянная ласка предназначалась совсем не брату.

- Он очень хороший, Игорь, - тихо говорила Маша. - А я его обидела. Сильно. Глубоко. Больно.

- Переживет, - уверенно заявил Игорь. Его больше заботила сестра, у него защемило сердце от ее слез. Такой он помнил Машу в первые дни в больнице. Тогда она тоже лежала тихая, жалкая, и молчаливые слезы текли по щекам. Он с испугом подумал, что не переживет повторения. А она? Если Маша что-то сделает с собой, что он скажет матери? Бог мой, удержи ее от глупостей!

- Машенька!

Она вздрогнула и пустыми, блестящими от слез глазами посмотрела на брата.

- Обещай мне одну вещь.

- Какую?

- Сначала обещай.

- Я не знаю, что ты хочешь.

- Я хочу, чтобы ты.., жила. - Игорь сжал холодные пальцы сестры. - Обещай, что не повторишь... - Он запнулся и жалобно посмотрел на сестру.

- Не беспокойся. - Слабая улыбка растянула дрожащие губы. - Это мне уже не грозит. Я знаю, что такое жизнь.

Как никогда, Маше хотелось жить. Несмотря на боль, слезы и горечь утраты, она была полна жизни. Она любила. И верила, что это навсегда.

- Маша, обещай мне, - упрямо настаивал Игорь.

- Я в порядке, - тихо заверила его Маша и повернулась лицом к стене.

***

В понедельник Валера был неестественно сосредоточен. По тому, как он вел совещание, по строгому взгляду и требовательному голосу Олег понял, что у Валеры не все в порядке. Впрочем, ему самому было не до Валеры с его неурядицами из-за женщин. С несвойственным для себя злорадством Олег даже обрадовался любовным неудачам партнера - станется с него девок портить.

Закончив совещание, Валера остался один в кабинете и посмотрел в окно. Погода была под стать его настроению: хмурая, промозгло-серая. Туман заволакивал дома, осенним холодом просачивался в душу. Теплое счастливое солнце осталось позади, в лете, и до весны нескончаемо далеко.

Он сел за стол и потянулся к телефону. Зачем? Она уже "все сказала". Все же благородство взяло верх. Хоть будет знать, что с ней ничего не случилось, что добралась ночью домой. Он снял трубку и набрал номер.

- Алло! - раздался после нескольких гудков по-юному звенящий голос.

Валера молчал. Все нормально. Маша на работе, и что ему говорить?

- Алло! Говорите! - взволнованно повторила она. - Кто это?

Наступила выжидательная тишина.

- Валера?..

Но в трубке уже раздавались короткие гудки.

Маша подпрыгнула от счастья. Она знала, кто звонит, и готова была взлететь до потолка от радости. Еще не все потеряно. Валера придет. Он любит ее! И простит, как прощал ее глупые и грубые выходки.

Весело послав в трубку воздушный поцелуй, Маша вернулась к рабочему столу. Но разве можно усидеть на месте, когда энергия плещет через край! Какая разлука?! Они любят друг друга и должны быть вместе! Сегодня же она признается ему в любви и будет умолять о прощении.

***

Валера сердито бросил трубку. - Стер...вец! - Язык в последний момент отказался повиноваться.

За последние сутки Валера столько сказал Маше, что хватит на три жизни. Весь день в воскресенье он метался по квартире как зверь. Его сжигала мысль о мщении. Распаленное воображение рисовало страшные картины расплаты, пальцы распухли и болели от боксирования пустых стен, и душа истомилась от мысли, что он не посмеет пальцем коснуться Маши, что бы она ни сказала, что бы ни сделала. Но оставить все как есть, смириться с унизительным, уничижительным отказом он не мог. Он должен придумать, как отомстить ей.

К Понедельнику Валера так ничего и не придумал у и мысли его были направлены только на мщение. Лишь на мгновение он позволил благородству одержать временную победу. И как весело она отвечала, как радостно звучал ее голос... Хватит! Она заплатит за все.

Сколько можно терпеть и потакать? Но он стойко держал данное себе слово. Никто не знает, как тяжело далось ему это обещание. Энергия скапливалась в нем, как газ в закупоренной емкости, подогреваемый медленным огнем ее насмешек, обид, оскорблений. Порой разум у него мутился из-за невозможности дать выход силе. Ему не раз хотелось затеять жестокую драку - не важно, с кем, - чтобы снять хотя бы долю внутреннего давления. Мыслимо ли, он дошел до того, что начал кричать на мать! Но с Машей был предельно терпелив.

До тошноты терпелив. Рыцарь спящей дамы!

И что в итоге?

Бедный принц! Он отдал ей не один поцелуй - отдал душу, сердце.., руку, чтобы разбудить коварную Медузу, змею с тысячами жал, направленных на него.