Терем желаний - Страница 57

- Выпьешь стаканчик? - И озорно рассмеялась, глядя в испуганные глаза Валеры. Он мотнул головой, не доверяя своему голосу. - На брудершафт? дразнила она, доставая из сумки кошелек.

Испуг сменился кислой миной. Валера в замешательстве не мог ни отказать, ни согласиться...

- Хоть ватрушку съешь, - смилостивилась Маша, и Валера сдался.

Пока он всухую ел, Маша со смехом в глазах пила молоко и соблазнительно слизывала с губ остатки. Ставшая свидетельницей молочница довольно улыбалась и нахваливала свою коровку. Маша купила у нее еще бутылку молока на обед.

Валера подвез Машу к библиотеке и поехал домой, пообещав принести обед.

Он принес бутерброды, кофе в термосе и молоко, но Маша не стала есть из-за наплыва читателей.

- Снова домой? - поинтересовалась она, выкроив свободную минуту, чтобы перекусить. Валера кивнул.

- Звонила мать, но я сказал, что работаю.

- А ты действительно работаешь?

- Да так, - замялся он, - не особенно напрягаясь. Неудобно было признаваться, что он потратил время на раскладку продуктов по местам. Веселое настроение после рынка не покидало Валеру, и, к удивлению своему, он заметил, что не так уж потратился, рассчитывал на большее, хотя куплено было все намеченное. Ненароком сэкономленные деньги жгли пальцы, и Валера зашел в магазин, купил мороженое, бутылку вина и цветы.

- Если ты не занят, почему не проведать родителей? - спросила Маша, пожав плечами.

- Ты думаешь?

- Конечно. Я всегда стараюсь думать. - Маша налила в большую чашку кофе, добавила молока, оставив на столе бутылку и отдав Валере термос. - Не обидишься, если не попробуешь молоко?

Валера с готовностью согласился, улыбаясь ее шутке.

- И кофе оставь себе, еще проголодаешься, и думать с ним легче.

- Ты думаешь? И оба рассмеялись.

- Значит, ты едешь к родителям, - словно постановила Маша. - Поезжай, нечего сидеть в квартире. Спасибо за обед, начну работать.

Валеру позабавил командный тон Маши, но он решил последовать ее совету.

- Вечером зайду, отчитаюсь о визите. - По его голосу трудно было определить, шутит он или говорит всерьез, но Маше было не до того - она взглядом встречала нового посетителя и лишь незаметно кивнула Валере.

А он не шутил. Несмотря на то что мать часто упоминала, что отец - глава семейства, верховодила она, и считалось это в порядке вещей. С детства привыкший к такому укладу, Валера отнюдь не считал зазорным докладывать близким о своей работе, визитах, встречах. И какое имеет значение, что Маша не жена, - они вместе, и она имеет право знать все, что происходит с ним. Если б она еще и принимала его таким, как есть, хоть немного оставила свою гордость, была бы просто семейная идиллия. Но увы! И ему предстоит вечером еще раз убедиться в этом.

В дороге и у родителей он придумывал какие только можно доводы в свою пользу. У него даже мелькнула дикая мысль записать их на бумажку, потому что знал: начав разговор с Машей, забудет все умные мысли и придется в который раз виновато просить прощения и уговаривать не отказываться.

Клавдия Петровна, крепкая дородная женщина, первым делом усадила сына за стол, поставила перед ним тарелку борща и села напротив с чашкой кофе.

- Ешь и рассказывай.

- Можно по очереди? - пошутил Валера, зная, что эта фраза предполагает серьезный разговор, по крайней мере со стороны матери.

- Как твои дела? - не поддалась на шутку Клавдия Петровна.

Валера кивнул с полным ртом, что означало: хорошо.

- Как фирма? Снова кивок.

- Дома все в порядке? - не отступала она. Валера поднял глаза на мать - к чему такая пытливость?

- Мам, что-то случилось?

- Ешь, - строго приказала она и замолчала. Ее покойная мать учила не вмешиваться в дела мужчин, и воспитание давало о себе знать. Валера взрослый человек и может сам разобраться с проблемами. И все же... Все же она не чужой ему человек и имеет право знать, что к чему.

Он отодвинул пустую тарелку.

- Спасибо, мам.

- Добавить? - смягчила голос Клавдия Петровна.

- Нет, налей мне кофейку. - Он облокотился на кафельную стенку. - Так что произошло, мать?

- Ты стал реже бывать здесь. - Она поставила перед ним чашку, кофейник и снова села.

- Правда? - Валера наполнил чашку, глотнул слегка остывший напиток. Может, по выходным? - предположил он. - Вообще я не заметил, что что-то изменилось.

- Я заметила, - сказала Клавдия Петровна. - И Наташа. Она звонила мне два раза, жаловалась.

Валера молча допил кофе, Клавдия Петровна тоже молчала, не совсем представляя дальнейший разговор. Сын вправе закрыть эту тему, и что тогда думать ей, какие строить догадки?

- Для Наташи я изменился. - Валера поставил пустую чашку на стол и посмотрел на мать. - Мы расстались с ней. А для тебя я остался прежним любящим сыном, нуждающимся в твоей заботе и любви, - попробовал он снять напряжение.

- У тебя кто-то есть? - осторожно спросила она.

- Да. - Радость и печаль смешались в коротком ответе.

- Вы давно знакомы? - Клавдия Петровна говорила медленно, с паузами, боясь выдать свое любопытство.

- С тех пор как расстался с Наташей.

- И ты считаешь, это серьезно?

- Похоже на то. - Он вздохнул и отпил кофе. - Не знаю.

- Почему же ты не познакомишь нас? Как ее зовут?

- Маша. Я предлагал - она не хочет.

- Такое случается, - философски заметила мать и принялась пить кофе.

- Только не думай, что Наташа пострадала из-за этого, - не выдержал затянувшегося молчания Валера. - В любом случае я не собирался жениться на ней.

Клавдия Петровна допила кофе, поставила чашку, вращая ее двумя пальцами.

- Только ты не перебивай меня, ладно? - попросила она, собираясь с мыслями. - Ты уверен в своем решении, Валерик? Наташу мы знаем давно, привыкли к ней. Ведь было время, когда вы почти решили о свадьбе, и мы все свыклись с этим. Теперь ты говоришь обратное. Мало того, появилась еще Маша, которая не очень-то горит желанием знать твоих родителей. И все начинается сначала. - Она покачала перед собой ладонью, заранее предупреждая возражения Валеры. Но он и не думал возражать. - Ты же знаешь, что я не жадная, все для вас с Лилей стараюсь. Но вспомни, сколько таких Маш было у тебя, которые веселились за твой счет, обдирали как липку и сматывались восвояси. Ты самостоятельный мужчина, Валерик, и пора бы уже поумнеть.